Андрей Губенко, обозреватель (Казахстан), для РИА Новости.
Ко Всемирному дню окружающей среды, который отмечается 5 июня, мировое сообщество подходит с новым экологическим вызовом. Катастрофа нефтяной платформы в Мексиканском заливе полтора месяца назад поставила под сомнение не только будущее компании «Бритиш Петролеум», но и вообще морскую нефтедобычу на континентальных шельфах как таковую. Хотя проблема эта, безусловно, глобальная, особенную актуальность она имеет для стран, ведущих бурение на северном шельфе Каспийского моря - России и Казахстана.
Сегодня это один из перспективнейших нефтеносных участков на планете, где работают десятки нефтяных компаний. Однако в отличие от полуторакилометровых глубин Мексиканского залива, дно, например, северо-восточного Каспия (дельта реки Урал) скрыто всего 6-8-метровым слоем воды. Так что ущерб для хрупкой здешней экосистемы, случись что, будет тотальным. И фатальным.
Настоящий бум разведки и эксплуатации шельфовых месторождений мир пережил, начиная с 1970-х годов. Именно разработка месторождений на континентальном шельфе Северного моря дала мощнейший импульс экономикам Великобритании, Норвегии, Нидерландов и позволила развитым странам Запада частично избавиться от нарождающейся зависимости от углеводородного импорта с Востока - из арабского мира и СССР.
Кстати, в самом СССР эта практика не получила особенного распространения, хотя возможности такие были. Попытки обнаружить новые месторождения на морском шельфе Каспия закончились неудачно. Так, в 1983 году разведка, которую в 60 километрах от казахстанского города Шевченко (ныне Актау) вели азербайджанские буровики, завершилась попаданием в так называемый «грифон» - газовый карман, взрывом, пожаром и затоплением буровой платформы ценой в 40 миллионов рублей. В итоге все работы были свернуты. Этому способствовал заповедный статус Северного Каспия, где в дельте Волги и Урала располагаются уникальные природные биогеоценозы, а также, безусловно, и без того огромные, уже разведанные нефтяные запасы СССР.
После распада Союза ситуация изменилась. Бывшие советские республики не устояли перед соблазном больших денег, которые сулила морская нефтедобыча. Даже Россия решилась на бурение в уязвимых экосистемах Северного Каспия. Казахстан пошел на этот шаг потому, что объемы добычи на доставшихся ему промыслах не соответствовали его амбициям мирового экспортера нефти.
Все на тот момент говорило, что игра стоит свеч. И мощный экономический кризис, охвативший бывшие союзные республики, и отсутствие крупных аварий в зарубежной практике морской добычи, да и сам, собственно, опыт зарубежных стран, получивших упомянутый сильнейший экономический импульс от эксплуатации месторождений на шельфе.
И вот теперь, как гром среди ясного неба, случилась эта злосчастная катастрофа в Мексиканском заливе. Уже сейчас ясно, что последствия аварии будут беспрецедентными. Как для флоры и фауны, так и для самой компании ВР, которая вела бурение. Так, затраты компании на очистку вод и берегов трех американских штатов, пострадавших от катастрофы: Луизианы, Алабамы и Миссисипи - уже приближаются к миллиарду долларов. Еще значительнее потери, так сказать, репутационные - в результате падения акций ВР «похудела» почти на 25 миллиардов своей корпоративной стоимости. Конечно, эти последние потери до некоторой степени виртуальны, но эксперты считают, что если утечка нефти продолжится еще несколько недель, то под вопрос будет поставлено само будущее «Бритиш Петролеум».
Еще одна затратная статья - на прошлой неделе ВР приняла решение выделить полмиллиарда долларов на 10-летнюю программу изучения последствий разлива нефти в Мексиканском заливе. Но к каким бы выводам ни пришли ученые, думается, что не в расчете на их будущие выводы эту катастрофу уже сейчас называют крупнейшей в истории нефтедобычи.
И какие бы технические причины аварии ни выявили сейчас инженеры, главное ее следствие в том, что стало понятно: морская нефтедобыча потенциально значительно опаснее для экологии, нежели добыча на земле. Это вдруг стало всем очевидно… Вопрос в том, какие уроки мы извлечем на будущее.
Будет ли, в частности, признано, что нынешнее научно-техническое развитие человечества пока недостаточно, чтобы добиться приемлемого уровня безопасности при добыче на шельфах? И, следовательно, будет ли введен какой-то временный мораторий для подобных проектов? Или правительства соответствующих стран потребуют от нефтяников дополнительного финансирования на техническое усовершенствование подводного бурения? А может, на порядок будет поднято предварительное страхование таких проектов?..
До сих пор, к слову, нефтяные компании на это шли «со скрипом». Так, перед разведывательным бурением в казахстанском секторе Каспийского моря, в результате которого в 2000 году было найдено крупнейшее нефтяное месторождение «Кашаган» в северо-восточном Каспии (38 миллиардов баррелей нефти), местные экологи требовали, чтобы консорциум западных компаний, осуществляющий проект, застраховал его на 50 миллиардов долларов. Однако сумма, на которую согласились нефтяники, оказалась в 100 (!) раз меньше.
Возможно, теперь, после подсчета ущерба от катастрофы в Мексиканском заливе, что-то изменится. Тем более, повторимся, мелководный Каспий - отнюдь не бездонная (относительно, конечно) Атлантика. Той утечки нефти, что случилась у берегов Америки, вполне хватило бы, чтоб превратить уникальное озеро-море (достаточно вспомнить осетровых, которых здесь обитает до 90% от мировых запасов) в зловонную лужу.
Кстати, полномасштабная коммерческая добыча здесь еще не началась. По крайней мере, в Казахстане сроки ее начала перманентно откладываются: сначала с 2005-го - на 2008 год, затем - на 2010-й, последняя цифра - 2012-й (хотя некоторые эксперты и вовсе толкуют о футуристических 2015-2017 годах). Но если прежде это и в обществе и у правительства вызывало лишь досаду, а порой и штрафные санкции, то теперь, по идее, все должно быть наоборот. Чем больше и у инженеров, и у ученых, и у чиновников будет времени до старта проекта, тем больше шансов, что американский урок пойдет впрок.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
