Итоги только что завершившееся в Копенгагене Конференции ООН по проблемам глобального изменения климата, отвечая на вопросы Александра Песляка, комментирует академик РАН директор Института глобального климата и экологии Росгидромета и РАН Юрий Израэль.
Как я и предполагал, там не получили полноценный документ. То что приняли – приняли только к сведению. Условились скорее о «дорожной карте»: что делать в следующем году, где собраться, о чем говорить. Каждый из выступивших в Копенгагене государственных лидеров заявил, что его страна что-то поддерживает, что-то будет сокращать, каждый отметил: надо выделять средства развивающимся странам.
Общее впечатление – неорганизованность и слабая подготовка, а еще - упование на абстрактно- добрую политическую волю.
В: Юрий Антониевич, а подход России?
О: Россия решила взять на себя обязательство снижать эмиссию углекислого газа и впредь – но, как подчеркнул Президент, не в ущерб развитию экономики. Причем если говорилось, что Россия и так сократила выбросы на 25-30 % по сравнению с 1990 г., то ныне заявлено: мы и на будущее десятилетие, до 2020 г. будем выдерживать этот же уровень. Значит, сейчас у нас ниже того самого 1990 г. на 34 %, а будет после всего - ниже на 25 %.
В: Что больше обусловило итог саммита– мировая экономическая конъюнктура, страхи, деление на G20 и развивающийся мир?
О: Уже на подготовительном этапе страны-лидеры развивающегося лагеря категорически отказались от сокращения выбросов парниковых газов. Они для начала требуют 100 млрд долларов, а вообще методами Киотского протокола это обойдется в 19 трлн долларов. Почувствуйте не только разницу – но разорительные масштабы…
В: Словом, неясный результат встречи был предопределен?
О: Пожалуй. И сразу по двум направлениям. Во-первых, государства просто изначально не согласны на такие огромные обязательства, которые надо возложить на себя – я имею в виду развивающиеся страны. Это, если хотите, психологический фактор, некий эгоизм.
А второе (это уже мое мнение как ученого): такие соглашения никогда не будут четко осуществлены, потому что они базируются на методах борьбы только с «одним злом» - с парниковыми газами. Одним этим направлением нельзя решить проблему изменения климата.
Вот говорят: давайте ограничим потепление максимум двумя градусами, иначе наступят необратимые последствия. Сократим для этого выбросы СО2 к середине века: для развитых стран – на 80 %, а глобально – на 50 %. Так записано в решениях июльского саммита G8.
Но даже если это осуществить (что весьма маловероятно) – ну, не «уложится» прирост среднепланетарной температуры в рамку двух градусов. Потому что для этого, по расчетам авторов доклада IPCC (Четвертый оценочный доклад Межправительственной дискуссии ООН; подготовлен в 2007 г. с участием более чем 600 экспертов из 40 государств для оценки научно-технической и социально-экономической информации об изменении климата, возможных последствиях и решениях – А.П.), необходимо сократить глобальную эмиссию на 50-85 %.
Поэтому мне непонятно, почему так «зациклились» на парниковых газах. Есть ведь другие пути и методы не повышать температуру у Земли. И оригинальнее, и дешевле.
В: Что предлагают российские ученые?
О: Я уже докладывал Президенту Медведеву об одной методике – распылении искусственных высокодисперсных аэрозолей. Вспомните: при извержении вулканов образуется туча взвеси, она способна на сотни метров, на километры закрыть земную поверхность от Солнца. И мы рассчитали, смоделировали: частицы размером с полмикрона могут понизить солнечное излучение на 1,5 процента. Никакого ущерба для экономики – условие, подчеркнутое Дмитрием Анатольевичем в Копенгагене – и на три порядка дешевле будет стоить такая технология.
Именно об альтернативных и экономичных путях борьбы с потеплением говорил я при личной встрече и в РАН. Сослался на письмо президентов академий наук 13 государств, поддержавших конференцию по этой тематике. Медведев расписал документ с резолюцией «Согласен».
Но есть круги и люди-ревнивцы… Словом, Дмитрий Анатольевич добавил: «Подумайте, кому поручим. А то исполнительская дисциплина хромает…»
В: Визит Президента в Российскую академию наук накануне саммита – это «сверка часов» чиноничьих и научных или стремление гласно заручиться широтой и обоснованностью авторитетных позиций?
О: И то, и другое. Вообще ему уже давно хотелось посетить Академию наук, да и наш президент Осипов приглашал его «на чай». Решено было ограничить встречу по числу участников, выслушать мнения по климату – и дать слово молодым ученым. На втором вопросе, кстати, он прямо-таки отдыхал и радовался.
Медведев глубже осознал ряд моментов; например, что за лоббированием неких взглядов по климату стоят интересы бизнеса.
Наше мнение озвучил Дмитрию Анатольевичу президент РАН Юрий Осипов: должного научного обоснования под Киотским протоколом нет. Кроме того, не исключено, что там просматривается и элемент борьбы против зависимости от России в части нефти и газа.
По моему мнению, Киотский протокол – это тупиковый путь борьбы с парниковыми газами. Научно не обоснованный. Длительный – на века. Крайне дорогой.
В: Пагуошские конференции ученых за мир, выступления академиков-атомщиков, радиобиологов против «ядерной зимы», имена Капицы и Сахарова помогали увидеть реалии ядерного самоубийства.
Разве климатологи, экологи, математики не могут сделать то же, чтобы убрать мифы, заказную панику, правильно ориентировать народы?
О: Да, настает такой момент истины. Но как ни странно, по проблемам экологии, по климату он длится годами, а истины и путей к ней все не видно. Даже в нашем научном сообществе поддержка конкретная не очевидна. Не знаю, ревность, что ли…
Может быть, один из уроков Копенгагена – и в том, чтобы научиться вновь собирать под крыло разные области науки, производств – во имя мегапроекта. Ведь смогли же после войны сделать такое наши ученые-атомщики и ракетчики..
В: Россия в отличие, скажем, от Китая, до сих пор не сумела наладить механизмы продажи своих «парниковых» квот за рубеж.
О: Мне тоже непонятно. Сулили златые горы. А когда Путин ценой неимоверных усилий ратифицировал Киотский протокол, то ни копейки мы не сумели получить. И сейчас не берем.
В: Что Вы как ученый предвидите в климате на, допустим, предстоящее десятилетие?
О: Последние 10 лет температура сохраняется на высоком уровне, но сам этот уровень как бы стабилизировался. Настоящие климатологи считают, что оперировать следует массивом в 30 лет, а за архив меньшего периода не дадут и четкий прогноз на предстоящие годы. Я был недавно на конференции в США. Там первый доклад назывался «Глобальное потепление закончилось в 1998 году». Точки скачут от года к году, одна из них не даст ответ.
Ужасов я не предвижу, но вообще говоря, умные люди должны думать не только о потеплении – но и о похолодании. Оно для человечества значительно опаснее…
Климатическая доктрина Российской Федерации: основные тезисы >>
